Герой ее грез - Страница 3

Пусть его точка зрения, мягко выражаясь, старомодна, но даже здесь, в кабинете, который сохранил свой облик еще с времен прадедушки, нетрудно было понять, почему отец считает, что в мире бизнеса должны действовать только мужчины. И разве не доказательство этому тот факт, что на встречу с Джорданом он послал Нейла?!

Как бы отец ни старался ее переубедить, ясно одно: он упрямо считал, что не ей надо отправляться к не совсем обычному автору; визит к нему был всего лишь очередным испытанием для Нейла, которое брат не выдержал. И тот факт, что в нарушение всех установившихся правил он сунется не в свои дела, не вызывал у отца ни тени сомнения или смущения. Она знала, что это ничуть не смущало и брата. К сожалению, он во многом похож на отца и, главным образом, убежденностью, что место женщины — в доме, где она должна, доставляя как можно меньше неудобств своим присутствием, умело угождать мужчине.

Когда девять лет назад Дороти отправилась учиться в университет, стало ясно, что ее некем заменить в доме. Господи, а как она была счастлива, когда отец решил, что может доверить ей место в издательстве. Но уже тогда стоило бы пошевелить мозгами! Через несколько дней ей стало совершенно ясно, что и кабинет, и должность помощника редактора — не более чем покровительственное поглаживание по головке и что отец даже не предполагал видеть ее на рабочем месте.

Разве что в тех редких случаях, когда ее отсутствие дома не мешало упорядоченному существованию родителя.

И не стоит удивляться, что он так больше и не женился. Теперь-то Дороти понимала, что настолько удачно организовала его быт после смерти матери, что он совершенно не хотел утруждаться сложностями нового брака с одной из тех женщин, с которыми порой встречался в последние пятнадцать лет!

Главным же было то, чтобы отец не особенно вмешивался в ее дела, потому что, действуя со свойственным ей тихим упрямством, она все же оставила свой след в деятельности издательства, найдя несколько удачных авторов.

Джордан был одним из них — случайное открытие, сделанное пять лет назад после прочтения пришедшей по почте рукописи. Джордан — с самого начала он отказывался предстать под полным именем! — написал захватывающее повествование о похождениях тайного агента северян во времена Гражданской войны в США. И дело не только в том, что это ее любимый исторический период — хотя именно поэтому она сразу же взялась за рукопись, — но и в том, что литературный стиль был превосходен, и это стало ясно с первых же страниц. Герой книги капитан Роджерс был дьявольски обаятельной личностью, он расправлялся с врагами, пуская в ход оружие, с той же легкостью, с какой принимал женщин в свои горячие объятия, в то же время не позволяя себе отвлечься от своей главной задачи — служить победе демократических сил.

Классический образчик романа приключенческого жанра, не кривя душой, сообщила Дороти отцу. К тому же книга так увлекательно написана, что ее чтение доставляло сущее удовольствие: исторические факты, непринужденно вплетаемые в повествование, были точны до мельчайших подробностей.

Она с радостью готовила к печати рукописи Джордана. Они приходили раз в год в течение пяти последних лет после первого знакомства с капитаном Роджерсом, и все были посвящены дальнейшим приключениям того же героя. И Дороти не могла не признать, что она едва ли не влюблена в этого… храбреца и джентльмена, рыцаря давно прошедших времен, с длинными светлыми волосами, падающими на плечи, проницательными голубыми глазами и сильным гибким телом, которым он умело владел, сражая врагов или лаская прекрасных женщин. Так что не вызвало удивления, когда несколько месяцев назад в «Уинтерс хаус» обратилась одна голливудская кинокомпания с предложением вывести Эвана Роджерса на большой экран. В прошлом году по телевидению с большим успехом прошло несколько серий приключений почти такого же обаятельного главного героя, и кинокомпания решила снова обратиться к подобному образу, что сулило ей неплохие доходы. И выбор Роджерса был как нельзя более удачен.

К сожалению, Дороти пока не удалось убедить автора согласиться на экранизацию его книг. Два письма, отосланные ему, остались без ответа.

Хотя и молчание само по себе было ответом. Все пять лет после одобрения первой рукописи Джордан оставался неуловимым, отказываясь приезжать в Бостон из своего дома на юге Коннектикута, чтобы предстать во плоти и крови.

Пока о нем можно было сказать не более того, что он предпочитает уединение, и за все время сотрудничества с издательством о нем было известно лишь то, что он называет себя Джорданом; все переговоры об условиях контрактов шли по почте и непосредственно с самим автором, ибо он отказывался иметь дело с литагентом, который представлял бы его интересы, но выплачиваемые суммы гонораров удовлетворяли обе стороны.

В какой-то мере споры вызывал лишь его единственный псевдоним Джордан. Но писатель оставался непреклонен, и в конце концов Дороти удалось убедить отца, что вымышленное имя окружает автора ореолом таинственности и тем самым способствует лучшей продаже его книг. А это идет только на пользу и ему и издательству.

Но в течение всех этих лет в воображении Дороти невольно сложился облик автора: раздражительный старик с длинными космами седых волос, с морщинистым, выдубленным годами лицом, сухой и жилистый, упрямый и несговорчивый, что он убедительно продемонстрировал за эти годы.

Несмотря на его отвратительный характер, Дороти все эти годы продолжала с любопытством думать о нем, воспринимая его как старого отшельника. Поскольку она лично поддерживала с ним отношения, пусть даже только по почте — в ответных посланиях он никогда не упоминал своего номера телефона, — то была глубоко возмущена решением отца послать на встречу с этим человеком Нейла, а не ее.